Глава 2. Начало дружбы

предыдущая глава (1. Знакомство)

Через неделю начинались долгожданные каникулы. Пусть весенние, пусть всего пять дней, но каникулы. За эту неделю дружба между Ильёй и Мирославом окрепла. Это произошло незаметно для мальчиков. 

В последний день учебы Мирослав собирался в школу. Он бегал из комнаты в комнату в поисках циркуля, без которого, как сказала Тамара Ивановна, на уроке лучше не появляться. Куда подевался циркуль, Мирослав не знал. Он поискал на столе, в ящике стола и под столом. Заглянул даже в шкафчик в ванной комнате. Циркуль как сквозь землю провалился. Тогда он решил произвести раскопки в Чёрной Дыре. Чёрной Дырой в семье Самойловых называлась большая картонная коробка, которая стояла в углу в комнате Мирослава. В этой коробке складировалось всё, что было жалко выкинуть: узлы из проводов, какие-то коробочки, остатки старых игрушек, использованные тетрадки (на память), какая-то китайская штука, купленная на «АлиЭкспрессе» из-за того, что стоила всего двадцать рублей, но предназначение которой угадать было невозможно, и так далее. 

Циркуль Мирослав так и не нашёл, зато нашёл монету. Эту монету когда-то давно подарил ему его дядя. Монета была не особо древняя, но отличалась от других тем, что у неё прямо по центру была дырка. «Отверстие, а не дырка — так бы сказал папа», — вздохнув, подумал Мирослав. Он очень скучал по отцу. Год назад отец ушёл. Мама сказала, что он нашёл себе новое счастье. Но Мирослав в это не верил. Он не понимал, как можно найти счастье где-то, если оно здесь, дома. Он знал, что отец их любит и что когда-нибудь всё будет по-старому. 

Мирослав старался не вспоминать об отце, потому что каждый раз, когда он думал о нём, где-то посередине груди поселялась такая тоска, что хоть реви. Если честно, то Мирослав и ревел. Тайно, ночью, чтобы не слышала мама. Он не хотел её расстраивать, а она не хотела расстраивать его. Вот и жили каждый со своей тоской.  

Мирослав сунул монету в карман брюк. Он решил взять монету в школу и подарить её Илье. «Скорее всего, у него нет такой», — подумал Мирослав. Но потом ему в голову пришла мысль получше: «Занесу ему домой после уроков».

Мирослав очень хотел ещё раз пойти к Илье, но их отношения были не настолько близкими, чтобы можно было завалиться в гости просто так, а тут какой-никакой, а повод. 

В душе Мирослава происходило что-то странное. В школе у него был авторитет грозного и сильного мальчика, дружбой которого не чуждались даже ребята из старших классов. А сейчас он сам искал причину, чтобы пообщаться с тем, кого ещё недавно даже не замечал. 

Сразу после школы Мирослав помчался к Огоньковым. Илья очень обрадовался монете. Он носился с ней по всему дому, показывал папе, маме, всем братьям и сёстрам, а затем с великой торжественностью водрузил её в специальный конвертик. 

Потом они пили чай с блинами. После этого Мирослав стал заходить к Илье каждый день без всякого повода. Ему нравилось в этой семье всё. Ему нравились родители Ильи (даже когда они делали Мирославу замечания), ему нравился их большой дом (хотя частенько в нём было не убрано), ему даже нравились вредные сёстры Ильи, которые воротили от Мирослава нос и не здоровались. Но всё больше и больше ему нравился сам Илюшка. В нём было что-то такое, чего не было у других ребят. Илья был какой-то настоящий. Он ни под кого не подстраивался, никому не поддакивал и в то же самое время был открытым и не заносчивым. 

Но были у него и странности. 

Однажды, когда они возвращались с магазина, куда их отправила мама Ильи, с ними произошла любопытная история. Спешить было некуда. Погода стояла замечательная. Весеннее солнце ласково пригревало. Поэтому мальчики шли медленно, обсуждая друг с другом самые разные темы. Зашла речь и о деньгах. Точнее, об их отсутствии. 

— Мне, конечно, родители выдают деньги, — рассказывал Илья, — так сказать, на карманные расходы.

 — Ни на что путное их не хватает, — продолжал он, — скорее бы лето, пойду работать и куплю себе телефон.

— Ага, так тебя и взяли, — выразил сомнение Мирослав, — маленький ещё. Я в прошлом году тоже хотел. 

— У папы брат есть — дядя Игорь. Он дома строит. Он обещал меня устроить. Подсобником. 

— Подсобником — это хорошо, — одобрил Мирослав, — и деньги заработаешь, и научишься чему-нибудь. А меня твой дядя сможет тоже взять подсобником? Я бы свой сотовый продал и купил что-нибудь получше.

Илья не успел ответить, потому что как раз в этот момент мальчики увидели кошелёк. Он лежал рядом с бордюром. Чистенький и блестящий. Видно, что его обронили совсем недавно.

Мальчики быстро подняли кошелёк, открыли его и ахнули. В кошельке были деньги. Много купюр разного достоинства. Они сели на скамейку и начали считать.    От волнения они несколько раз сбивались, роняли деньги, начинали заново, но в  конце концов выяснили, что в кошельке было пять сотенных купюр, пара тысячных и восемь пятитысячных. Итого сорок две тысячи пятьсот рублей.

— Вот повезло! — обрадовался Мирослав. — Теперь и на телефоны хватит, и работать не нужно.

— Главное,— Мирослав не смог сидеть от восторга и возбуждения, — сумма чётная. Легко поделить на два. Не поругаемся. Давай мою часть. Кошелёк, так уж и быть, дарю тебе. Я сегодня добрый.

— Нет, — тихо, но достаточно твёрдо сказал Илья.

Мирослав опешил. Он уже второй раз слышал эти нотки в голосе друга. Первый раз тогда, в школе. И вот — сейчас.

— Что значит «нет»? — начал злиться Мирослав. — Ты не хочешь поровну? Так не ты нашёл кошелёк, мы вместе его увидели! Поровну — честно!

— Нет, поровну — не честно, — возразил Илья.

— А как честно? Сколько я получу?

— Нисколько.

— Вот ты, значит, какой, — от разочарования у Мирослава даже злость куда-то исчезла. Он никак не ожидал от Ильи такой подлости. Правильно говорят, что дружба — дружбой, а денежки у каждого свои.

— Ладно, — сказал он потухшим голосом, — забирай всё себе. Я с тобой драться не буду. Хотя мог бы. Просто не думал я, что ты…

— Эти деньги нужно вернуть, — Илья резко встал. Он как будто не слышал, что говорил Мирослав.

Мирослав в очередной раз испытал чувство глубокого потрясения.

— Кому вернуть? Зачем?

— Хозяину. Кошелёк же не мог просто так оказаться на улице. Его кто-то выронил.

— Да, выронил, а мы нашли. Не нужно было зевать! Будет для неизвестного нам разини хороший урок.

— Ну ты сам подумай, — продолжал настаивать Илья, — вдруг эти деньги потеряла старая бабушка. Или, представь, отец получил зарплату, шёл домой, думал детишкам что-нибудь купить. Или тётенька шла за лекарством, или…

— Или мажор какой-нибудь потерял и даже не заметил, — перебил его Мирослав, — это для нас сорок две тысячи много, а такие, как он, на семечки до обеда больше тратят.

— Да и вообще, воровать — плохо, — закончил свою мысль Илья.

— Так мы же не из кармана стянули, мы его нашли! Понимаешь, нашли! Это не воровство! — защищал свою позицию Мирослав. — Да и как мы вернём? Если бы в кошельке был паспорт или, скажем, права, то тогда можно было бы отыскать хозяина, а сейчас никак. Жалко, конечно, но это факт, — с деланным сожалением добавил Мирослав. — И вот ещё… — Мирослав решил использовать самый сильный аргумент, — я думаю, что это судьба. Мы мечтали о телефонах, и — оп! — вот тебе и кошелёк. Это нам Бог послал.

— Надо вернуть, — поставил точку Илья. — Очень плохо наживаться на горе других. Нельзя всегда поступать как хочешь, нужно поступать как надо.

С такой логикой Мирослав раньше не встречался. Он подумал, как бы возразить, но ничего не придумал и замолчал. В словах Ильи было что-то такое, что заставило Мирослава задуматься. Потом в течение нескольких дней он вспоминал этот разговор и решил как-нибудь об этом поговорить с Ильёй ещё раз.

Неожиданно внимание мальчиков привлекла семейная пара. Молодая женщина катила перед собой детскую коляску, а рядом шёл её муж. 

— Я не знаю, как это могло произойти, — услышали друзья голос мужчины, когда  пара с коляской проходила мимо скамейки, где они сидели.

— Давай вспомним, где ты его видел в последний раз, — женщина выглядела очень расстроенной.

— Да кто ж его знает. Может, когда мы кофе заказывали…

Пара уже прошла мимо, когда Илья (а за ним и Мирослав) подошёл к ним.

— Это не вы потеряли? — спросил он, протянув им кошелёк.

Мужчина взял кошелёк в руки, не веря в происходящее. Он открыл его и окинул взглядом содержимое.

— Всё здесь, — произнёс он.

Женщина подошла к мальчикам и обняла их. 

— Спасибо вам большое, — с чувством сказала она, — вы даже не представляете, что вы для нас сделали. 

Неожиданно она поцеловала каждого мальчика в щеку.

Мужчина протянул руку вначале Илье, потом Мирославу.

— Ну, настоящие мужики! Уважаю!

Когда они ушли, мальчики развернулись и двинулись домой. Странно, но Мирослав не сожалел о потерянных деньгах. Напротив, на душе у него было очень хорошо.

* * *

Мать Мирослава — Антонина (для подруг просто Тося, а для подчинённых Антонина Николаевна) вначале дружбу с Ильёй одобрила.

— Наконец-то у тебя появился хоть один нормальный товарищ, а не эти лоботрясы, — сказала она, когда Мирослав рассказал ей о том, как он ходил в дом Огоньковых (случай с деньгами он пока решил сохранить в тайне).

Но уже через несколько дней Антонина Николаевна стала более сдержанна в своих словах и даже начала выражать беспокойство. Однажды Мирослав услышал, как мать с кем-то говорила по телефону. И хотя он многое не слышал, но понял, что речь идёт о семье Огоньковых.

— Ничего плохого про них сказать не могу, — говорила мать в трубку, — но всё-таки сектанты… Страшно… Кто знает, что у них на уме.

Значения нового слова Мирослав не понял, но, исходя из интонации, сделал вывод, что сектанты — это что-то плохое. «Надо будет при случае спросить у мамы», —подумал он.

Случай подвернулся в этот же вечер. За ужином мама, как обычно, включила телевизор. Мирослав не обращал внимания на экран, так как был увлечён роликом на телефоне.

— Мама, смотри, — воскликнул Мирослав, — этот руфер такое вытворяет!

— Кто? — удивилась мама.

— Руфер, — это тот, кто по крышам лазает, — пояснил Мирослав.

— Как Карлсон? — с улыбкой спросила мама.

— Мам, ну какой Карлсон, — обиделся Мирослав, —  тоже мне вспомнила.

— Ладно, я пошутила. Твоя мама не такая древняя. Я прекрасно знаю, кто такие руферы.

Мирослав не успел показать маме ролик, так как в это время по телевизору диктор новостей стал рассказывать о какой-то молодой девушке, которая попала под влияние секты. 

Антонина Николаевна смотрела сюжет очень внимательно. Потом она выключила телевизор и обратилась к Мирославу:

— Мирик (так называть его имела право только она… и папа), я хочу поговорить с тобой о твоём новом друге.

— Потому что он из секты? — насупился Мирослав.

— Подслушал разговор?— догадалась мама.

— Не весь. Только ту часть, где ты говорила об Огоньковых, — не стал лукавить Мирослав. — А что такое секта?

— Если честно, то я не особо разбираюсь в этом вопросе. Но попробую рассказать. Сектанты — это люди с очень недобрыми целями. Они могут прикидываться хорошими, но на самом деле хотят что-то от тебя получить. Люди им доверяют, подпадают под их влияние и отдают деньги, машины и даже квартиры. Вот, например, эта девушка, про которую сейчас в новостях рассказывали: ушла из семьи, перестала общаться с родственниками. Жуть какая! Как только представлю тебя на её месте, аж мурашки по телу.

Мирослав задумался. Неужели папа и мама Ильи — сектанты? Что-то не очень похоже. С другой стороны, как должны выглядеть сектанты? Маловероятно, что они повесят на себя табличку «Я сектант». Поэтому прикинуться добрыми — это самое лучшее прикрытие. 

«Вот сёстры Ильи точно не сектанты. Вредности в них хоть отбавляй, — эта мысль очень развеселила мальчика, — надо будет им подсказать, чтобы лучше маскировались».

— Ты чего хохочешь? — поинтересовалась мама.

— Да так, — ответил Мирослав, — представил Огоньковых в роли злодеев. Настоящая фантастика. Похлеще Стивена Кинга.

Антонина Николаевна ласково посмотрела на сына. Она его очень любила. Несмотря на то что Мирослав постоянно приносил из школы либо двойки, либо замечания, она была уверена, что он мальчик умный и хороший. Антонину Николаевну мучали угрызения совести за то, что уделяет сыну мало внимания. Но на это были свои причины. Когда Павел ушёл из семьи, ей пришлось работать вдвое больше и на сына времени уже не оставалось. 

— Ладно, — сказала она, потрепав Мирика за волосы, — я как-нибудь схожу к ним, познакомлюсь.  А ты пока будь осторожен. Будут заманивать — беги.

Мирослав так и не понял, пошутила мама или сказала серьёзно.

следующая глава (3. Ленька)