Глава 6. Богданиус.

предыдущая глава (5. Какаововый вечер)

Утром вся семья Огоньковых занималась уборкой дома. Пока девочки мыли полы и вытирали пыль, мальчикам поручили вычистить курятник. Нельзя сказать, что Илья пришёл от этого поручения в неописуемый восторг, но для Мирослава такое дело было в новинку, поэтому он принялся за него с энтузиазмом. 

Несмотря на позднее утро, куры всё ещё сидели на своих насестах. Они удивлённо посмотрели на непрошеных гостей и с видом оскорблённого достоинства, возмущаясь и суетясь, вышли в огороженный для них загон.

Курятник был небольшой, но попотеть пришлось изрядно. Мальчики сгребали лопатой опилки, которыми был устлан пол. За две недели, прошедшие с момента последней генеральной уборки, опилки спрессовались и превратились в очень плотный настил. Через два часа напряжённого труда весь пол был вычищен. Илья притащил несколько мешков свежих опилок, и они с Мирославом равномерно распределили их по полу.

— Красотища! — довольно сказал Мирослав. — Сам бы тут жил.

Подошло время обеда. Как обычно, после физической работы любая еда казалась верхом кулинарного искусства. Мальчики съели по большой тарелке борща и попросили добавки.

— Кстати, — обратился Максим Сергеевич к Илюшке, — ты показал другу монету, которую мы с тобой нашли, когда ремонтировали курятник?

Илья отрицательно мотнул головой. 

— А зря, — посетовал Максим Сергеевич, — любопытнейшая история тогда приключилась.

История была действительно любопытная. После покупки дома выяснилось, что одна стена сарая, который Огоньковы решили использовать в качестве курятника, совсем просела. Знающие люди посоветовали подлить фундамент. Для этого нужно было выкопать траншею вдоль треснувшей стены. Копать было непросто, так как земля наполовину состояла из камней. 

Чтобы хоть как-то разнообразить монотонную работу, Илюшка представил себя кладоискателем. Каждый раз, поднимая лопату, он всматривался в содержимое, выискивая среди земли необычные камни. Иногда это были белые гладкие камни. В воображении Ильи они превращались в агаты и опалы, про которые он недавно читал в каком-то журнале. Время от времени попадались осколки зелёного бутылочного стекла. Их Илья определял, разумеется, в изумруды. Изредка находилось даже «золото» (ржавые кусочки металла). Через полчаса рядом с траншеей образовалось несколько кучек «драгоценных камней», стоимость которых составляла целое состояние! В воображении Ильи, разумеется. 

«Вот бы на самом деле найти какой-нибудь клад», — подумал Илья.  Только эта мысль успела промелькнуть, как среди камней Илья заметил монету. Точнее, её краешек. Но даже по этому краешку было понятно, что это не обычная пятирублёвая или даже десятирублёвая монета. Илья поднял монету и принялся внимательно её изучать. Монета была большая, примерно в два или даже в три раза больше обычных. И с одной и с другой стороны были какие-то надписи, но прочитать их Илья не смог, так как их закрывал плотный чёрно-зелёный налёт. Илья протёр монету рукой, но это не помогло. Налёт никуда не делся. Тогда он изо всех сил потёр монету о ткань футболки. На футболке появились заметные пятна, а вот монета какой была, такой и осталась — никакого результата!

— Чего застрял? — окликнул его Максим Сергеевич. — Бросай свои драгоценности и пойдём перекусим. Там мама вкусняшки напекла.

— Пап, смотри, что я нашёл, — Илья подбежал к отцу и протянул ему находку.

Максим Сергеевич деловито покрутил монету в руках.

— Ух ты! — удивлённо воскликнул он. — Это, братец ты мой, несомненно ценная монета. Серебряная!

У Ильи перехватило дыхание.

— Серебряная? Честно? 

— Честно-пречестно, — улыбнулся Максим Сергеевич, — только надо её почистить, а то ни год, ни номинал распознать не получается.

— Какой номинал?

— Номинал — это стоимость монеты, которая написана на самой монете. Настоящая стоимость может быть больше или меньше. Понятно?

— Нет, — честно ответил Илья.

— Потом ещё раз попробую объяснить, — пообещал папа, — а сейчас необходимо почистить эту древность.

— Я пытался, — вздохнул Илья, — не получается. Может, железной щёткой попробовать?

— Нельзя, — отверг это предложение Максим Сергеевич, — только поцарапаем. Нам поможет лимон.

— Какой лимон? — не понял Илья.

— Обычный, жёлтый, — пояснил Максим Сергеевич, — ты что, забыл, как лимоны выглядят?

— Помню, — буркнул Илья, — а зачем нам лимон?

— Ну пойдём, покажу, — произнёс Максим Сергеевич. 

Они вместе зашли в дом. Максим Сергеевич достал из холодильника два лимона, разрезал их на части, выдавил из каждой части сок и слил его в небольшую чашку. После этого он положил монету в чашку.

Илья заворожённо смотрел на все эти процедуры. Несколько секунд ничего не происходило, потом от поверхности монеты стали подниматься небольшие пузырьки. Пузырьков становилось всё больше и больше. Они плотным потоком поднимались так, что казалось, вода начинает кипеть.

Пока Илья смотрел за монетой, папа взял из шкафа упаковку соды. Через три минуты Максим Сергеевич достал монету из чашки. На вид она не изменилась.

— Такая же грязная, — разочарованно вздохнул Илья.

— Оле-оп! — произнёс Максим Сергеевич, подражая фокусникам. Он бросил монету в соду и стал тереть её пальцами. 

На глазах у восторженного Ильи творилось настоящее чудо. Грязная монета куда-то исчезла, а на её месте появилась чистенькая, блестящая, будто новая.

— Вот это да, — только и смог выговорить Илья.

— Не зря нас бабушка заставляла чистить серебряные ложки. Пригодился навык, — сказал Максим Сергеевич.

Он сполоснул монету под краном. Теперь все надписи легко читались. На передней, лицевой стороне, которую папа назвал аверсом, было выведено:

«Чистаго серебра 4 золотн 21 доля».

— Вот, — довольный собой, произнёс Максим Сергеевич, — я же говорил. Чистое серебро!

Чуть ниже надписи виднелась тоненькая горизонтальная линия, а ещё ниже — загадочные буквы «С. П. Б».

«Санкт-Петербург, наверное», — догадался Илья. 

— Теперь посмотрим на реверс, — Максим Сергеевич перевернул монету.

На обратной стороне красовался большой двуглавый орёл с короной. Под орлом был указан год — 1829, а над орлом красовалась надпись «Монета. Рубль».

Илья взял монету в руку. Это же настоящее сокровище. Чистое серебро! 1829 год! Почти двести лет назад. Тогда не то чтобы самого Илюшки, тогда ни папы, ни мамы, ни даже бабушки ещё не было.

Илья слабо представлял себе то время. Трудно было согласиться, что когда-то тебя не было, а кто-то (не ты) был. У этого кого-то были папа и мама. Он ходил в школу, играл с друзьями во дворе, читал книжки и мечтал вырасти. А потом он куда-то исчез. Зато появился ты. Странно всё это!

Когда Огоньковы ездили на поезде в Москву, то Илье особенно понравилось смотреть в окно. Это было похоже на кино. Вот пробегают деревья. Причём деревья, что подальше, перемещаются медленно, никуда не торопясь, а те, которые ближе, — несутся, будто за ними гонится лесник с топором. Вот проплыла мимо деревня. Вот на велосипеде катается какой-то мальчик. Мальчик остановился и помахал рукой Илье (конечно же ему, а кому ещё?). Илья помахал в ответ и сразу же немного заскучал, потому что уже подружился с этим мальчиком. 

Тогда Илья задумался, зачем существует всё на свете, если он, Илья, никогда больше не увидит ни этой деревни, ни этого мальчика. Какой смысл в мире, где нет его, Ильи? Илья решил, что на самом деле никакого такого мира не существует. Всё, что видит Илья, появляется специально для него. Вот посмотрел Илья через окно поезда — и появилась деревня и мальчик, который катается на велосипеде. Отвернулся Илья — и нет ничего: ни деревни, ни мальчика, ни велосипеда.

Потом Илья несколько раз об этом думал. Он даже пытался обсудить такое странное положение дел с бабушкой. Но бабушка ситуацию не прояснила, а только запутала. Оказывается, она тоже считала, что существует только тот мир, где есть она. 

— Так все думают, — сказала она, — это называется эгоцентризмом.

Илья не захотел запоминать такое сложное слово и на время забыл про эту тему. И вот теперь он держал в руках вещь, которая была сделана тогда, когда ни его, ни бабушки ещё не было. А монета была, и были те, кто её сделал и кто ею пользовался!

— Ты чего задумался? — прервал его думки папа. — Давай лучше посмотрим, сколько этот раритет стоит.

— Что? — Илья не понял очередного заумного слова папы.

— Раритет, — повторил папа, — этим словом называют редкую, ценную вещь.

— Понятно, — ответил Илья,— а как мы узнаем?

— Очень просто — посмотрим в Интернете.

Интернет сообщил, что за один серебряный рубль 1829 года сегодня можно получить от восьмидесяти до девяноста тысяч рублей.

— Ого-го! — завопил Илья. — Это же можно велосипед купить и телефон!

— Или кредит закрыть, — добавил папа.

«Иногда взрослых не поймёшь, — подумал Илья, — тоже мне, сравнил телефон и велосипед с каким-то там кредитом!»

На следующий день Илья и Максим Сергеевич отправились в антикварный магазин, где их не очень приветливо встретил полноватый мужчина.

Он повертел монету в руках несколько секунд, зачем-то поцарапал ногтем и вернул Илье.

— Пять тысяч, — произнёс он.

— А чего так мало? — спросил растерявшийся Илья.

Мужчина не удостоил его ответом. 

— Видите ли, — начал объяснять Максим Сергеевич, — мы посмотрели в Интернете…

— В Интернете, — нетерпеливо прервал его антиквар, — в Интернете и не такое понапишут.

— Несомненно. — Максим Сергеевич набрался терпения и спокойно продолжал: — И всё-таки восемьдесят тысяч — это несколько больше, чем пять.

Антиквар опять взял монету. Он был явно раздражён. 

— Посмотрите на Георгия Победоносца вот на этом гербе!

Максим Сергеевич и Илья посмотрели на монету.

— На каком гербе? — спросил Максим Сергеевич.

— Разве вы не видите герба?

— Нет!

— И я не вижу! — резко сказал мужчина. — А он должен быть вот здесь — на щите. 

— Куда же он делся? — упавшим голосом спросил Илья. Он уже понял, что ни велосипеда, ни телефона ему не видать.

— Стёрся. Монете всё-таки больше ста лет! В скольких карманах она валялась? Вот если достанете такую же, но с  гербом, на котором чётко просматривается Георгий Победоносец, поражающий змея, то я вам с радостью заплачу ваши восемьдесят тысяч, а если на ней и корона ещё будет, — он повернул монету и показал на место, где должна быть корона, — то и все сто получите! А таких монет как эта — пруд пруди. Ну что, за пять отдадите?

— Нет, — ответил Максим Сергеевич, — мы её себе оставим. На память. Спасибо за консультацию. 

— Вот такая была история, — подытожил Максим Сергеевич. — Кстати, именно с этой монеты и началось Илюшкино увлечение нумизматикой.

Мирослав с интересом повертел монету, которую принёс Илья.

— Точно так и с людьми, — сказал Максим Сергеевич, — мало тех, кто сохранил образ, который изначально запечатлел Мастер.

Мирослав смутно догадывался, что имел в виду папа Ильи. Он хотел уточнить, но постеснялся, а Максим Сергеевич не стал продолжать эту тему.

— Ребята, — сказал он, вставая из-за стола, — если вам всё равно делать нечего, то сходите к дяде Игорю. Он сейчас на объекте, тут недалеко. Он только что звонил, узнал, что вы дома, и попросил немного помочь. 

— Отлично, — с воодушевлением откликнулся Илья, — заодно и про работу спросим.

«Недалеко» оказалось не таким уж недалёким. Топать пришлось минут сорок. Но для мальчиков прогулка была в удовольствие. Всю дорогу они весело болтали.

— С тем толстым дядькой мы даже подружились, — Илья продолжал рассказывать Мирославу про монету, — он, конечно, вежливостью не отличается, но зато в монетах и разной старине разбирается ого как! Кстати, давай зайдём к нему сегодня. Папа обещал мне купить монету, если у меня не будет троек в году. Надо выбрать.

— Так у тебя этих троек полно, — сказал Мирослав.

— Знаю, — вздохнул Илья, — но если у папы будет хорошее настроение, то он всё равно купит.

— Похоже, что у твоего папы всегда хорошее настроение, — заметил Мирослав.

— Ага, на моё счастье, — согласился Илья, — поэтому и монет в коллекции уже много.

За разговором мальчики не заметили, как подошли к строящейся пятиэтажке.

Дядя Игорь работал бригадиром. В его подчинении находилось несколько десятков самых разнообразных рабочих. Недавно их бригада получила подряд на отделку новостройки. Несколько лет назад город начал застраивать большие пустыри, которые испокон веков существовали среди жилых кварталов. На этих пустырях мальчишки из соседних многоэтажек устраивали импровизированные футбольные поля, автовладельцы беспорядочно понатыкали свои гаражи, а молодёжь по ночам проводила шумные гулянки. Теперь на месте этих пустырей красовались новенькие районы. Как раз в таком районе работал дядя Игорь. 

Мальчики осмотрелись в поисках нужного дома. Номеров на домах ещё не повесили, поэтому разобраться было весьма проблематично. Но долго блуждать не пришлось, так как рядом с домом, который стоял торцом к дороге, они увидели сына дяди Игоря.

— О, Богданиус! — окликнул Илья своего двоюродного брата, — как ты здесь оказался?

— Почему «Богданиус»? — удивлённо спросил Мирослав.

— Это увеличительно-ласкательное от Богдана, — пояснил Илья, — у всех детей есть уменьшительно-ласкательные имена, а у Богдана — увеличительно-ласкательное, так как уменьшить его имя никак не получается.

— Может быть, Бодя, — предложил Мирослав, почесав ухо.

— Сам ты Бодя, — ответил подошедший мальчик. Ему было восемь лет, он был небольшого роста (как раз по возрасту) и весьма  большого ума (не по возрасту).

Богданиус деловито протянул руку Мирославу.

— Богдан, — представился он.

— Мирослав, — ответил Мирослав.

— Сочувствую, — Богдан хитро посмотрел на Мирослава.

Мирослав не успел сообразить, как ответить на такую наглость, а Богданиус уже продолжал:

— У нас тут ЧП, — сообщил он, — то есть чрезвычайное происшествие. 

Богдан выговорил последние два слова с особой тщательностью, так как испытывал определённые недопонимания с буквой «р» и поэтому произносил её с особым старанием.

— Какое ЧП? — одновременно спросили Илья и Мирослав.

— Кто-то сломал нивелир.

— Что сломал? — не понял Мирослав.

Богдан вздохнул и посмотрел на Мирослава с таким видом, будто хотел сказать: «Да уж, куда катится молодёжь, не знают элементарных вещей».

— Нивелир, — начал он объяснять, у него получилось «нивелигх», — это такой прибор, при помощи которого строители определяют разность высот между несколькими отметками или, проще говоря, выставляют уровень.

— Понятно, — сказал Мирослав. Ему захотелось дать Богдану подзатыльник, чтобы не зазнавался, но, подумав, он воздержался от этого желания.

— Папа на третьем этаже, — сообщил Богдан, — я увидел вас из окошка и решил встретить. Вы в этих лабиринтах точно бы заблудились.

Мальчики поднялись на третий этаж. Везде сновали рабочие. 

Дядя Игорь сидел на корточках рядом с каким-то прибором, похожим одновременно и на подзорную трубу, и на короткоствольную пушку.

«Наверное, тот самый нивелир», — догадался Илья.

Рядом с дядей Игорем сидел парень в синей футболке. Парень обернулся, посмотрел на мальчиков, встал и подошёл к ним. Мирослав и Илья остолбенели. Они никак не ожидали увидеть здесь того, кого увидели. Перед ними стоял Кашалот.

Кашалот протянул руку.

— Константин, — представился он.

Мальчики ещё не успели прийти в себя, поэтому молча смотрели на протянутую руку. Первым очнулся Мирослав.

— Константин? А разве не… — начал было он, но вовремя остановился. — А меня зовут Мирослав. А это — Илья.

Кашалот внимательно посмотрел на ребят, затем отвернулся и вновь уселся рядом с дядей Игорем.

Мальчики вышли в соседнюю комнату, в которой никого не было.

— Что он тут делает? И почему он сказал, что его зовут Константин? — прошептал Илья.

— Откуда я знаю, — так же шёпотом ответил Мирослав.

— Меня аж трясёт, — продолжал шептать Илья, — страшно так. Вдруг он за нами следит!

— Непохоже, — ответил Мирослав, — он нас не узнал. Да и откуда ему нас знать. Ты в школе недавно, да и мне с ним пересекаться не приходилось. Надо выяснить, что он тут делает.

Илья кивнул в знак согласия, и мальчики вернулись в большую комнату.

Дядя Игорь и Кашалот о чём-то разговаривали.

— Знаешь мастерскую на Ворошилова? — спросил дядя Игорь. — Попроси их отремонтировать быстрее. Нивелир в понедельник нужен нам как хлеб.

— Конечно, Игорь Сергеевич, всё сделаю в лучшем виде, — сказал Кашалот.

Он упаковал нивелир в коробку и вместе с ней вышел из комнаты.

Мальчики внимательно смотрели ему вслед.

— Чего вы смотрите, будто на привидение? — спросил дядя Игорь, когда Кашалот вышел.

— Дядя Игорь, а чего он делает? — спросил Илья.

— Костя? Работает подсобником. Устроился вчера, — ответил дядя Игорь и, в свою очередь, задал вопрос: — А вы, как я догадался, знакомы?

— Немного, — сказал Илья, — точнее, мы его знаем, а он нас нет. 

— И, надеюсь, не узнает, — добавил Мирослав, — только он не Костя.

— Так… — произнёс дядя Игорь, — а ну давайте всё выкладывайте как есть. Что-то тут нечисто.

И мальчики стали рассказывать. Они рассказали и про Лёньку, и про велосипед, и про подслушанный разговор.

Дядя Игорь слушал внимательно и не перебивал, лишь иногда задавал уточняющие вопросы.

— Значит, он не Костя, а Сергей, — произнёс он, когда мальчики закончили рассказ, — интересно.

Дядя Игорь немного помолчал. Потом задал очередной вопрос:

— Когда, вы говорите, украли велосипед?

— Во вторник, — ответил Мирослав.

— В какое время?

— Примерно с десяти до двенадцати дня или раньше. Дядя Толя отпустил нас с последнего урока, а он заканчивается в час.

— А Лёнька, — добавил Илья, — после второго урока мотался домой, забыл учебник, без которого Тортилла его бы в класс не пустила.

— Понятно… — Игорь Сергеевич о чём-то задумался, — очень любопытно. Всё совпадает. Вот что, мальчики, идите-ка домой и не сочтите за труд этого оболтуса с собой взять.

Богданиус, который всё время крутился рядом, услышав, что речь идёт о нём, запротестовал.

— Я вполне самостоятельная личность, — заявил он, — мне провожатые не нужны.

— Ну тогда ты их проводи, — не стал спорить Игорь Сергеевич, — чтобы они без тебя не потерялись.

— Вот, совсем другое дело, — согласился Богдан.

— Дядя Игорь, — сказал Илья, — папа сказал, что вы просили нас прийти, чтобы помочь.

— Уже неважно, — ответил дядя Игорь, — спасибо, что пришли, но сейчас мне нужно кое-куда съездить. Возьмите триста рублей, купите себе мороженого, — он протянул ребятам деньги.

Когда дядя Игорь уехал, ребята решили пойти домой через парк. Правда, это почти в два раза удлиняло путь, но делать было всё равно нечего. В парке они купили мороженое и уселись на лавку. 

— Интересно, что задумал Кашалот, — сказал Мирослав, — не верю я, что он на самом деле устроился на работу.

— И я не верю, — согласился Илья, — дядя Игорь точно что-то понял. Не зря он так быстро уехал.

— Это да, — кивнул Мирослав, — а ещё нивелир как раз в это время сломался. Подозрительное совпадение.

— А это не совпадение, — неожиданно вклинился в разговор Богданиус, — его этот ваш Сергеекостя или Костесергей сломал. Я сам видел, своими собственными глазами.

Мирослав и Илья с удивлением посмотрели на мальчика. Тот ел мороженое, явно довольный произведённым эффектом.

следующая глава (7. План дяди Игоря)