В продолжении многолетней дисскусии с некоторыми братьями о сущности евангельских притч, выкладываю здесь несколько цитат.
Суть дисскусии в следующем: считать ли причти Иисуса Христа обобщающими историями, основанными на реальных событиях или допустить, что они могут содержать явно неправдопадобные детали.
Вначале приведу несколько цитат, показывающих, что притчи Христа основаны на реальных событиях. В подавляющем большинстве случаев это не вызывает сомнения, но есть некоторые притчи, которые, на первый взгляд, не подходят под это определение. Например, притча о богаче и Лазаре. Некоторые толкователи считают, что если принять тот факт, что эта притча основана на реальной истории, то она нарушает некоторые догматы Нового Завета.
Задача этой заметки привести цитаты, которые показывают не только то, что все причти Иисуса Христа основаны на реальных событиях, но и то, что притча о богаче и Лазаре вполне может быть понятна без того, чтобы найти в ней следы басни.
Александр Павлович Лопухин, профессор,
Слово «притча» по производству с греческого (παραβολή) значит «прикидывание», «сравнение», «уподобление» (но едва ли – «пример»). Термин этот означает такую речь, где отвлеченная истина, нравственная или духовная, объясняется при помощи разных событий и явлений в природе или жизни. Так, например, мысль, что человек должен оказывать помощь своим ближним, выражается в притче о милосердном самарянине, мысль о любви Бога к кающемуся грешнику – в притче о блудном сыне. Если бы эти мысли не были выражены при помощи ярких образов, то были бы общими местами и скоро забылись. Но известно, что такой же метод раскрытия общих истин при помощи образов и сравнений употребляется и в баснях.
Похожи ли притчи Христа на басни? И если не похожи, то в чем различие? Между басней и притчей есть сходство, но только внешнее. Как в притче, так и в басне берутся для сравнения не только люди, но и разные предметы природы (например, плевелы, зерно горчичное и прочее), и даже животные (например, овцы, свиньи в притче о блудном сыне, псы в притче о богатом и Лазаре и т.д.). Поэтому некоторые сближали притчу с басней и говорили, что это одно и то же. Но даже простой, беглый и общий взгляд на притчи и басни может показать, что притча совсем не то, что басня. Этот общий взгляд можно подтвердить разбором некоторых деталей. В басне если действуют, например, животные, они всегда выдвигаются на первый план, в притчах Христа их роль – всегда второстепенная. В басне во всем, что говорят и делают животные или предметы природы (например, деревья), всегда следует подразумевать речи и действия людей, потому что иначе предметам природы следовало бы приписывать то, чего никогда не бывает в действительности (например, когда говорят животные или растения). В притчах подобные же образы всегда остаются вполне естественными, и действия животных или растений в строгом смысле не могут быть относимы к людям, а о том, чтобы животные или растения когда-нибудь говорили, в новозаветных притчах не упоминается. Наконец, басня вообще есть вымысел, и притом большей частью забавный; для разъяснения нрав ственных истин в притчах берутся обыкновенно действительные события в природе и жизни.
Мы говорим «обыкновенно», потому что так бывает, по-видимому, не всегда. Если еще можно согласиться с тем, что в образной речи, например о Страшном суде, отделение овец от козлищ есть образ, который мог соответствовать действительности, т.е. образ не вымышленный, то трудно думать, чтобы в притче о заимодавце и безжалостном должнике (Мф. 18:23–35) количество долга в десять тысяч талантов (60 000 000 динариев, динарий – приблизительно 20 копеек, т.е. 4 г в серебряном эквиваленте), которые царь дал одному из своих рабов, не было вымышленным в целях разъяснения истины об огромном долге человека Богу. На подобные же сомнения наводит и притча о злых виноградарях (Мф. 21:33–41) – действительный или вымышленный этот рассказ, если не обращать внимания на его приложение?
Обстоятельство, что некоторые образы в притчах предсказываются вымышленными, давали повод определять слово «притча» (относительно евангельских притч) так: «Притча есть такая форма речи, в которой при помощи вымышленного повествования, однако же правдоподобного и заимствованного из обыденной жизни, представляются отвлеченные истины, малоизвестные или нравственного свойства». Элфорд определяет притчу так: «Это есть серьезный рассказ, в границах вероятности, о каком-либо деянии, указывающий на какую-нибудь нравственную или духовную истину». Некоторые экзегеты считают напрасными попытки определять точно, что такое и чем должна быть притча в ее отличии от всех других способов речи. Некоторые думают, что всякая притча есть вид аллегории. В притче говорится об одном каком-нибудь предмете, который сам по себе имеет свой естественный смысл, но на другой стороне этого естественного смысла, отчасти прикрываемый им, а отчасти раскрываемый, подразумевается другой предмет. Все эти определения годятся, однако, может быть, только для пояснения, что такое притча вообще, но не для притч Спасителя.
Мы должны твердо установить истину, что Спаситель не говорил лжи. При рассмотрении притч это видно не только из того, что Его притчи имеют огромное жизненное значение, но и из того, что Ему никогда не ставилось никем упрека по поводу Его притч, – что Он проповедовал вымысел, фантазировал или преувеличивал что-нибудь. Это совершенно необходимо для понимания притч Спасителя. В них всегда берется какое-нибудь действительное событие, взятое из человеческой жизни или из природы и даже из мира животных и растений. Если возможно какое-нибудь подразделение притч, их можно разделять только на общие и частные. В общих притчах рассказывается о каком-нибудь действительном событии, настолько частом и обычном, что о вымысле не может быть и речи. Таковы, например, притчи о сеятеле или зерне горчичном. В частных притчах события, так сказать, единичные, большей частью можно предполагать, что они совершились только один раз. Такова, например, притча о милосердном самарянине или о работниках в винограднике, получающих одинаковую плату за свои труды. Вполне возможно предположить, что подкладкой этих притч были действительные факты. Труднее, как мы сказали, предположить их в таких притчах, как, например, о злых виноградарях или о безжалостном должнике.
Однако кто поручится, что и таких случаев не было в тогдашней действительности? И в то время находились люди, владевшие колоссальными богатствами. Таким образом, во всех притчах мы можем отыскивать вполне соответствующую действительности и невымышленную характеристику тогдашнего времени, жизни, нравов и обычаев. Но замечательно, что, рассказывая о действительных событиях, Спаситель никогда не упоминает о действительных лицах и времени совершения действительных событий и только два раза (в притче о милосердном самарянине и мытаре и фарисее) указывает на место их совершения, притом в совершенно общих выражениях. Таким образом, все притчи Христа являются пред нами, так сказать, совершенно анонимными. Если, например, в притче речь о царе, то он никогда не называется по имени. Из притч, во всяком случае, видно, что Христос превосходно знал жизнь и видел в ней то, чего другие не видят.
Особенность высших и богато одаренных людей заключается в том, что они видят больше, чем другие люди, а Христос обладалэтой способностью в высшей степени. Излагая действительные события, Он применял их к нравственной области с такой проницательностью, какая недоступна и несвойственна обыкновенным людям. Ближе всего, может быть, притча подходит к типу, образу или прообразу, с тем лишь различием, что тип обыкновенно есть реальное выражение идеи, а притча – словесное. Но все сказанное нисколько не препятствует утверждению, что в разных притчах встречается художественное объединение разных действительных событий и обстоятельств, которое служит выражением особенной, художественной и идеальной правды. Когда, например, художник пишет картину солнечного заката, то объединяет в ней наблюдения, сделанные в различное время, при различных обстоятельствах и в разных местах, и таким образом у него выходит идеальная картина, верная действительности во всех частностях, но возвышающаяся над нею по идее, которая, понятно, может быть и не заимствована из реальной жизни природы. Это не вымысел, но художественное сочетание идеи с внешними образами, заимствованными из самой действительности, и такое сочетание есть действительность сама по себе, но только мысленная, идеальная, высшая, художественная.
«Библия для всех, Курс 30 уроков», В. А. Андросова
Как и басня притча представляет собой иносказательный рассказ, однако в отличие от басни в притче описываются не вымышленные ситуации, а взятые из реальной жизни.
О. А. Тярк
Но Иисус Христос поднял притчи на совершенно новый уровень. Он говорил с людьми на их языке и приводил картины, знакомые им.
С неизвестным знакомятся посредством известного. Христос учил людей небесным истинам посредством земных понятий. Причем делал Он это так, как никто из Его последователей не мог сделать. В Новом Завете мы не встречаем более притч, кроме тех, которые произнес Христос.
При чтении или слушании притч Иисуса Христа перед нашим взором открывается картина всех областей жизни того времени. Здесь мы видим женщину, пекущую хлеб; портного, подбирающего подходящую заплатку к ветхой одежде; соседа, приходящего к другу в полночь, чтобы занять хлеба. Тут же встречаем неверного домоправителя, неправедного судью. Продолжая чтение, мы находим повествование об играющих детях, об ожидании свадебных гостей и о готовящихся к войне царях. Христос охватывал всю жизнь того времени во всей ее обширной многосторонности. Господь мог говорить одинаково хорошо о детях и царях, о пастухах и земледельцах, о рыбаках и купцах, о богачах и бедняках.
МакДональд
Господь завершает Свою речь об управлении материальными ценностями рассказом о двух жизнях, двух смертях и двух последствиях. Следует обратить внимание, что это не притча. Мы подчеркиваем это, потому что некоторые критики стараются объяснить серьезный смысл этого рассказа ссылкой на то, что это якобы притча.
https://bible.by/mcdonald/42/16/
Мэтью Генри
Разве это притча? Есть ли в ней какие-нибудь аналогии? Разговор между Авраамом и богачом всего лишь иллюстрирует это повествование, делает его более впечатляющим, как и разговор Бога с сатаной в истории Иова. Наш Спаситель пришел на землю, чтобы открыть нам иной мир, показать связь между этим и тем миром, что Он и делает здесь.
Следующие тексты я не стал цитировать полностью, так как они довольно пространны. Перейдя по ссылкам, можно прочитать толкования притчи о богаче и лазаре. Ни в одном толковании нет указания на невозможность описываемых событий.
Толкование Баркли на притчу о богаче и Лазаре — https://bible.by/barclay/42/16/
Новая Женевская Библия — https://bible.by/geneva-bible/42/16/
Толкование Даллаской семинарии — https://bible.by/dallas/42/16/